Прочность трехзвенных схем

Квадрат, треугольник, круг. Одно время я под влиянием слушателей тоже стал увлекаться разными схемами в преподавании, хотя потом понял, что абсолютизировать их ни в коем случае нельзя, о чем я уже писал в своей статье «Грамматика и узус».

Дело в том, что даже если во время преподавания китайского языка обозначу какую-нибудь буквенную схему исходя из реального речевого образца, например, «Ta gen ni yiyang gao» (Он такой же высокий как ты) через N1 + gen + N2 + yiyang + A, то вряд ли она сохранится в памяти слушателей, поскольку они не понимают глубинный смысл этих условных обозначений.

То же самое и относительно какой-нибудь схемы на английском или другом языке, дело ведь не в конкретном изучаемом языке, а только в принципиальном понимании иди непонимании условных обозначений, нужны ли они вообще? Ну, напишу я ту же схему для английского языка в виде N1 is as A as N2 (He is as tall as you), что изменится в плане активного усвоения? Да ничего. Если какая-то схема не усвоена на глубинном уровне через русский язык, то любые другие на иностранных языках будут являться мертворожденными схемами, не более того.

Некоторые из моих слушателей — летчиков прямо-таки бредили этими условными схемами и табличками, утверждая, что можно свободно выучить язык по таблицам, постоянно таская с собой на занятия учебник «Английский язык в таблицах».

Спрашиваю — ну что это вам дает? Отвечают – у нас все собрано в виде документов, все под боком, в любой момент по эти бумажкам все выучим. Главное, все собрано в кучку.

А результат? Где свободное говорение на 4-ом уровне ИКАО? Где умение собрать воедино хотя бы три элемента в одном узле? Вот тебе и квадрат, треугольник, круг.

Можно пользоваться любыми схематичными и условными обозначениями, геометрическими фигурами или другими мнемоническими образцами, они ничего не будут нести в себе без осознанного изучения.

Как бы ты не обозначал самую элементарную трехзвенную конструкцию — либо через русские термины Подлежащее + Глагольное Сказуемое + Прямое дополнение, либо через английские обозначения NVO (Noun + Verb + Object), либо через логические объемы КВАДРАТ + ТРУГОЛЬНИК (перевернутый) + ОВАЛ (прямой объект), они ничего не доносят до слушателя без объяснения глубинного смысла всех затронутых логико-грамматических категорий.

Кстати, многими методистами уже проверено — если слушатель не способен усвоить самую прочную и устойчивую трехзвенную конструкцию, воспроизвести и дать несколько своих примеров на сочетание по меньшей мере трех элементов в речевой цепи, то он попросту вообще не способен усвоить никакой иностранный язык, поскольку не знает своего родного именно на этом глубинном уровне.

Тут многие могут возразить — он же знает свой родной язык, говорит что-то там на нем, умеет как-то жаловаться начальству на несправедливость преподавателей, даже пишет примитивные доносы (якобы рапорты), умеет использовать разные междометия на родном языке и так далее.

Ну и как тут спорить? Вроде бы так. Вот формально такие заученные русские фразы типа «Он плохой. Он поставил мне двойку» или «Он плохой. Он ругает начальство» вроде бы подпадают под простейшую схему из трех элементов, однако, стоит попросить составить что-нибудь аналогичное с другими элементами, как наступает полный ступор.

А ведь их великое множество типа : «Он строит дом. Она варит кашу. Они ремонтируют машину. Я пишу рапорт. Вы читаете книгу» и так далее.

«Он ругает начальство» – это заученная фраза на 2-ом уровне ИКАО.

Умение использовать аналогичные ряды с расширением лексического состава — это 4-ый уровень по шкале ИКАО.

Кстати, я в свое практике эту самую жесткую элементарную трехзвенную конструкцию обозначал даже по-другому: «Деятель — Действие – Объект воздействия», но это не дало результата точно так же как и «Подлежащее — Сказуемое — Прямое Дополнение».

Спрашиваю — что такое дополнение? Кто-то из летчиков отвечает — ну это как какое- то определение. Я спрашиваю — определение чего? В чем смысл этого определения? Кто чего-то там определяет? Как?

Молчание.

Вот такие интересные дела. Из своей практики в 10 000 часов преподавания авиационного английского я давно пришел к выводу, что основой всего является логическое осмысление своего родного языка и усвоение универсальных логико — грамматических категорий, без знания которых даже самая элементарная и прочная трехзвенная конструкция превращается в пустое место без ее созидательного наполнения сотнями аналогов, которые так и крутятся на языке, но не находят выражения.

И все эти табличные схемы типа «NVO», “SVO” или «Субъект + Предикат + Объект» становятся совершенно бесполезными, ибо никто из слушателей не понимает логического смысла данных универсальных категорий, которые не связаны только с каким-то конкретным языком — русским, английским или китайским, они общечеловеческие, универсальные, они связаны с любым человеческим языком в одинаковой степени.

Вот это-то и надо учить в первую очередь.

Лингвист: А.П. Ходовец

Аналогия с нотной азбукой

Аналогия – мощный логический инструмент, данный человеку от природы. Можно сравнивать нечто с чем угодно и находить в этом смысл. Грех не пользоваться тем, что дано тебе от природы.

В предыдущей статье я сравнивал процесс изучения иностранного языка с тренировкой в настольный теннис (накат — отбив), можно сравнить процесс изучения иностранного языка и с освоением базовых элементов в музыке.

Главное в любом деле – это тренировка и повторение. В термине «репетитор» заложено значение «повторение», но это особое повторение.

Откуда вообще пошло слово «репетитор»? «Repetitio est mater studiorum» (Повторение мать учения), отсюда репетиторы для Митрофанушки из известной комедии Фонфизина «Недоросль». То есть, функция репетитора, исходя из латинского корня — в повторении, в зазубривании.

Митрофанушке несколько раз требовалось повторить, что существуют такие-то географические точки, что наименование их такое-то, что расстояние от них такое-то и так далее. Но Митрофанушка вполне логично возражал, что ему вполне достаточно нанять знающего кучера для преодоления этих географических точек, вполне резонно. Кроме того, для Митрофанушки нужно было несколько раз продублировать русские наименования через французские, несколько раз повторить их, поэтому нанимали репетитора. Якобы для изучения французского языка, который потом стал являться дикой смесью с нижегородским. Главное, нужно что-то было там повторять. Для чего? Корней Чуковский («От двух до пяти») вполне здраво заметил на этот счет, что в результате такого повторения дети толком не усваивали ни своего родного русского, ни иностранного языка.

Механическое повторение без осмысливания, точной мотивации и логического оперирования с аналогами вовсе не является «матерью учения».

Вот тут интересно высказывание китайского философа Конфуция на этот счет.
Философ сказал: «Кто повторит старое и узнает новое, тот может быть руководителем для других». Заметьте, что не просто повторение, а узнавание нового. Дело в том, что постоянное упражнение в старом не заключается только в повторении старого, потому что это было бы мертвое знание, а в развитии начал, заключающихся в нем и расширении прежде приобретенного, то есть старого, путем аналогии; такое знание будет постоянно живым и деятельным знанием, а не мертвым капиталом. Другими словами, старые знания служат канвою, основанием для новых, дальнейших. Видно ли здесь начало застоя? Без постоянного повторения можно опасаться, что старое знание забудется и таким образом не будет почвы (опоры) для приобретения новых знаний. Может быть, как раз для этого и выделяется функция «репетитор»? Наверное, так. Эта функция нужна, но только в комбинации с другими функциями, например, постоянной тренировкой.

Для чего нужна постоянная тренировка в нотной грамоте или в искусстве поддерживать правильную технику исполнения танцев?

Вот тут интересно высказывание не только Конфуция, но современного философа Хосе Антонио Марина в его книге «Поверженный разум» : «Я уже говорил, что счастье человека – гармоническое стремление двух великих стремлений: к благополучию и созиданию. Почивание на лаврах — это благополучие, созидание — это постоянная тренировка. Это противоречивые желания, и часто мы желаем выбрать что-то одно вместо попыток сохранить равновесие (равновесие или срединный путь – очень близко идеям Конфуция). Благополучие или созидание. Банальность или страдание. Но вот что интересно – усилия, предпринимаемые танцовщиком у станка для достижения легкости и гибкости ведь вовсе не являются страданием. Это просто тренировка, это создание возможностей для осуществления своих замыслов. Страдание — это боль без выбора и смысла. Тренировка с замыслом и смыслом – это не страдание.»

Созидание — это осмысленная работа, это осмысленная тренировка.

Как-то на курсах у пилотов в Тюмени я спросил слушателей — что лучше, потребление или созидание? Тут же выступил вперед самый активный слушатель с готовой репликой: «конечно, потребление». Оно и понятно — съедать что-то гораздо удобнее и проще, чем пахать и сеять, удобрять и постоянно работать.

Кстати, некоторые слушатели воспринимали тренировку и созидание немного по-другому и достигли более значимых результатов.

Нотная грамота пригодилась многим. Тренировка, упражнения, работа — это не страдание, это созидание.

Изучить иностранный язык без обучения элементарной фонетической нотной грамоте невозможно.

Без дальнейшей тренировки речевым образцам и интерактивным схемам тоже невозможно.

Однако, самое базовое заложено в просодии, в ритмической организации родной речи, в нотной грамоте, которая тоже усваивается через постоянную тренировку.

Я нескольку раз пытался осмысленно организовать на уровне специально подготовленной программы тренировку в освоении базовых фонетических знаний английского языка для пилотов и бортпроводников, но после многих попыток понял, что это бесполезно, слушатели не готовы воспринимать данный процесс как необходимую тренировку, изучение иностранного языка они не воспринимают через тренировку, они воспринимают это как страдание, а им нужно благополучие и потребление через дешевое восприятие языка как врожденной способности, которая не требует никакой тренировки. Врожденная языковая способность — это устойчивый миф, но что с этим поделаешь.

Интересно, что свои базовые навыки пилотирования они осваивают достаточно серьезно на тренажерах, которые никак не воспринимаются ими как источник страдания, а скорее как станок для танцоров, который необходим для дальнейшей карьеры. Танцору как воздух нужен станок для дальнейшей карьеры, иначе его не примет зритель за технически неправильное исполнение танца, летчику как воздух нужен тренажер для дальнейшей карьеры, иначе не будет ни единого допуска к полетам.

Я спрашивал многих пилотов, почему данная дисциплина (изучение иностранного языка) в авиации не воспринимается серьезно и они мне объяснили, что тут вступила в действие коммерческая составляющая, которая возвела образование в ранг «образовательных услуг». Главное, заплати, и у тебя будет любой уровень по шкале ИКАО, и любой допуск. Зачем тренироваться? Какой смысл? Я с ними согласен, какой смысл?

Кат-то раз я беседовал с таким уважаемым для меня человеком и экспертом в авиационном английском языке как Мельниченко, так он объяснил мне, что еще в бытность его работы переводчиком министры авиации и их ЗАМы объявляли переводчиков и преподавателей как неких «паразитов» на здоровом теле социалистической экономики, как неких совершенно ненужных приживальщиков в авиационной среде.

Интересная точка зрения, но этим многое объясняется. Вот ведь и нет теперь никакой социалистической экономики, но отношение к предмету осталось прежним, хотя его все равно следует изучать согласно авиационному регламенту. Нотную азбуку тоже.

А. П. Ходовец

Системные знания через аналоги Competence and performance

Формирование начальных базовых знаний и навыков должно осуществляться одновременно с постоянным наполнением какой-либо логической схемы конкретным содержанием и ее практическим применением в какой-либо ситуации, пускай даже через искусственную имитацию в рамках учебного процесса.

Освоение учебного материала должно находиться» в рамках диалектического единства таких факторов как «competence и performance».

Термин «competence» не обязательно переводить как «компетенция», его значение глубже, оно соответствует определению «системные знания », которые хоть и не превратились в автоматические навыки, для которых требуется тщательная тренировка, но уже имеют все предпосылки превратиться именно в практические умения и навыки.

Термин «performance», который часто переводится как «исполнительские характеристики», как раз и представляет собой именно эти практические умения и навыки, отработанные до автоматизма.

Закрепление (consolidation) умений и навыков (habits and skills) возможно только через постоянную тренировку (training), которую учащийся проводит либо самостоятельно (что очень проблематично), либо под руководством опытного тренера (coach, trainer). Последний вариант является более эффективным.

Все это признают, когда начинают осваивать практические навыки в плавании, игре настольный или большой теннис, в спортивных или бальных танцах, рисовании, игре на скрипке, гитаре или фортепьяно.

Можно, конечно, представить себе идеальную картинку для самоподготовки, когда отработку элементарных навыков в настольном теннисе типа «накат -отбив» вам помогает выполнить автоматизированный спарринг -партнер в виде механизированного комплекса выброса огромного количества теннисных мячиков под разным наклоном и с разной скоростью в вашу сторону, но это только идеальная картинка, которая никак не поможет вам усвоить нужные навыки, которые способен выработать только опытный тренер, владеющий эффективной методикой обучения.

Всю эту массу выбрасываемых в вашу сторону шариков вы будете отбивать очень хаотично и случайным образом, не понимая всей логики процесса. Возможно, что самые способные ученики смогут самостоятельно отработать свою методику и простого отбоя, и даже атакующего удара в ответ на сложные по наклону и степени кручения шарики, летящие на вас с разной скоростью в рамках учебного «наката», но это еще не факт, поскольку не отработана техника.

Фактически такие удары и не будут являться накатом в чистом виде, поскольку элементарный накат может выполнять только тренер, поскольку он начинает с самого простого базового навыка, индивидуально подстраиваясь под своего ученика. Хорошая методика учитывает все буквально по элементам, который должен усвоить ученик — это и простой накат без закручивания, это и усиленный накат с увеличенной скорость, это и удар с подкруткой влево или вправо, удар в ближнюю или дальнюю часть стола. И так далее. Все эти элементы должен отработать ученик, тогда это и будет его «системным знанием» через навыки, через тренировку. Как только ученик усвоит элементарную технику игры, то он овладеет системным знанием, то есть, «competence», которая находится в единстве с практическим исполнением, то есть, «performance». Исполнительские характеристики он может совершенствовать и далее, постоянно упражняясь с другими партнерами, но без предварительного овладения базовой техникой он вряд ли сможет двигаться вперед.

Конечно, я еще раз повторюсь, бывают счастливые исключения, показанные, например, в американском фильме «Форест Гампф», где главный герой овладел техникой игры интуитивно и быстро. Но это все таки исключение, а не правило. Как правило нужен тренер.

Преподавательскую деятельность редко кто отождествляет с тренерской работой, вроде бы это разные виды работ. Преподавателю больше приписывают работу в плане формирования «competence», а тренеру «performance», но ведь и преподаватели в академической среде не только читают теоретические лекции, но и проводят практические семинары, которые очень напоминают тренировку.

Что касается преподавания иностранного языка, то традиционно выделяется функция «учитель», например, учитель английского языка, учитель немецкого языка и тому подобное.

На мой взгляд это не соответствует истине, поскольку для данного вида преподавания более свойственная функция «инструктор — тренер». Причем одновременно, поскольку такие важные составляющие как «competence» и «performance» невозможно оторвать друг от друга в процессе преподавания иностранного языка, они находятся в диалектическом единстве.

Отработка огромного количества аналоговых рядов и базовых упражнений предполагает все таки в большей мере тренерскую, а не учительскую работу.

Я уже приводил примеры на простейшие трехзвенные типологические схемы в плане отработки аналоговых рядов на разных языках, далее хотелось бы привести другие аналогичные примеры.

Для отработки речевых образцов и интерактивных схем нужна точно такая же тренировка, как и для отработки элементарных навыков игры в настольный теннис типа наката и отбива, то есть, тренерская работа.

В качестве другой аналогии можно привести пример на обучение музыкальной грамоте. Я попытаюсь сделать это в следующей статье.

А.П. Ходовец

Типологические схемы и аналоговые ряды

«Человек, полностью не владеющий собственным языком, никогда не овладеет другим.»

Я уже приводил это высказывание Бернарда Шоу в прошлой статье.

В этом определении много точного, поскольку именно совершенное знание родного языка позволяет использовать его в качестве основы для типологических схем и аналоговых рядов.

Самым трудным при освоении иностранного языка является запоминание чужих звуков и корней, но как только вы набрали хотя бы минимальный лексический запас, то можно их использовать для освоения того или иного речевого образца через аналоговые ряды, что является совершенно доступной операцией для любого человека.

Собственно говоря, другого пути для изучения иностранного языка и нет, для освоения и закрепления различных типологических схем используется именно эта логическая операция — аналогия.

В качестве примера можно взять какую-нибудь простенькую трехзвенную схемку типа «Сравнение предметов по их качеству или состоянию».

Предметы обозначаются через N (имена существительные), а качества через A (имена прилагательные).

В русском языке, понятно, будет такая схема: A как N. По этой схеме каждый иностранный ученик, изучающий русский язык и будет строить простенькие аналоговые ряды, если он владеет этой логической операцией на своем родном языке, а именно: Холодный как лёд, горячий как огонь, белый как снег, черный как уголь, ловкий как обезьяна и так далее до бесконечности.

Единственное, что приходится делать некоторым иностранцам, изучающим русский язык, так это перестраивать порядок следования элементов в данной типологической схеме, поскольку для турецкого или японского языка характерен обратный порядок, а именно:
N как A.

Для них вышеприведенные аналоговые ряды строились бы вот так: Лёд как холодный (льду подобно холодный), огонь как горячий (огню подобно горячий), обезьяна как ловкий (обезьяне подобно ловкий) и так далее.

Зато турку, изучающему японский язык, или японцу, изучающему турецкий язык, в данной типологической схеме ничего не надо переделывать, логика будет совершенно одинаковой.
Единственное, что надо — запоминать чужие корни. Это тяжело. Однако, запомнив пару десятков чужих корней, каждый из них будет очень легко строить аналоговые ряды.

А уж турецкое слово «как» (gibi) японцы запомнят быстро, так же как и турки японское слово «как» (yoo-ni или hodo). И те, и другие быстро запомнят, что данное слово стоит в середине данной трехзвенной схемы, перед ним стоит имя существительное, а после него имя прилагательное.

Достаточно запомнить десяток — другой из наименований предметов и пару десятков прилагательный, потренироваться немного, и схема будет закреплена, поскольку она и так одинаковая в японском и турецком языках.

Ну а если турки или японцы начинают изучать английский язык, то им приходится перестраивать следование элементов в данной схеме в обратном порядке, да еще и запомнить, что английское слово «как» в данной типологической схеме будет повторяться дважды, поскольку аналогичная английская схема строится по принципу «as A as N», то есть:
as cold as ice, as hot as fire, as white as snow и тому подобное.

Русскому человеку ближе английская сравнительная схема, поскольку в русском языке она строится в том же порядке A как N, только в русском языке слово «как» используется один раз, а английское «как» (as) два раза. Вот и все.
Кстати, довольно сложной является аналогичная типологическая схема в китайском языке, она строится так:
С N одинаково A, то есть “С чем-то одинаково такой-то”. По-китайски Gen N yiyang A. Gen означает “с, совместно с” а слово yiyang означает “одинаково, такой же, похоже”. В русском подстрочнике это звучало бы так: Со льдом одинаково холодный, с огнем одинаково горячий, со снегом одинаково белый и так далее. Звучит довольно странно, но логика тоже есть, ведь данная конструкция не является собственно сравнением по типу больше – меньше, в английской грамматике ее называют “положительной степенью сравнения”, поскольку она приравнивает качества – “такой же, одинаковый”. Иногда трудно переварить все это через родной русский язык, но обязательно надо, иначе все выветрится из памяти. Всегда нужна привязка к русским словам.

Конечно, схема схемой, но никто не говорит, что легко изучать чужие корни. Это тяжело.

Однако, если вам не надо очень глубоко изучать английский язык (я уж не говорю о китайском, японском или турецком, которые у нас особо не популярны), то можно ограничиться небольшим количеством лексем для построения аналоговых рядов.

Тренировка по аналоговым рядам закрепит в вашем сознании любой речевой образец, любую типологическую схему.

А уж умением мыслить логически с помощью аналогов обладает, наверное, каждый, кто в совершенстве знает свой родной язык.

Опора на русский язык — это прежде всего. Без нее никак.

Преподаватель: А.П. Ходовец

Язык, чтение и афоризмы

Любой афоризм как короткое философское высказывание основан на жизненном опыте его создателя, хотя зачастую может иметь парадоксальный и спорный характер. Но этим он и хорош, поскольку заставляет подумать над его истинностью или сомнительностью.

Ну вот, например высказывание Бернарда Шоу о языке:

«Человек, полностью не владеющий собственным языком, никогда не овладеет другим».

Вроде бы и парадоксальное высказывание, поскольку современные курсы иностранных языков предлагают своим слушателям различные волшебные формы освоения языка без применения особых усилий за счет так называемого погружения и заявляют, что любой человек способен освоить иностранный язык, поскольку любой человек обладает якобы «врожденной» языковой компетенцией.

Исходя из своего личного опыта преподавания английского языка в авиационной среде пилотов, бортмехаников и бортпроводников, для которых я выдал более 10 000 учебных часов и создал несколько профессионально-ориентированных программ, могу сказать, что я все-таки склонен принять утверждение Бернарада Шоу скорее как истинное, а не ложное.

Что такое «полностью владеть своим родным языком»? Это ведь не только умение разговаривать на нем, а еще и глубинное знание всего арсенала родного языка, всех тонкостей родной грамматики, начитанность в разных областях.

Виссарион Белинский так высказался относительно чтения: «Кто читает что-нибудь, уже гораздо выше того, кто ничего не читает».

К сожалению, мне приходилось обучать многих слушателей, которые не читают вообще. Не читают на своем родном языке, не говоря уже о других языках. Я уже заранее относил их к категории «необучаемых». Сам знаю, что нельзя заранее наклеивать «ярлыки» и предвзято относиться к людям, но иностранным языком нельзя овладеть полностью на системном уровне без опоры на чтение.

Интересно, что можно найти высказывания известных людей, которые опровергают мою точку зрения, например, следующее высказывание Фридриха Ницше:

«Наиболее понятным в языке бывает не само слово, а тон, ударение, модуляция, темп, с которым произносится ряд слов, – короче сказать, музыка, скрывающаяся за словами, страстность, скрывающаяся за музыкой, личность, скрывающаяся за страстностью, то есть все то, что не может быть написано.»

Вроде бы такое высказывание говорит в пользу всяких языковых курсов, базирующихся только на устной форме общения, но надо иметь в виду, что сам-то Ницше был очень образованным и начитанным человеком. Просто читал он не все подряд, как известный персонаж Петрушка, а то, что могло быть использовано практически и давать пищу для размышлений, почву для своей созидательности.

Вот еще одно интересное афористичное наставление известного философа Фрэнсиса Бекона:

«Читай не для того, чтобы противоречить и опровергать, не затем, чтобы принимать на веру; и не затем, чтобы найти предмет для беседы; но чтобы мыслить и рассуждать.»
Очень верно сказано, хотя в методических целях при освоении иностранного языка я все-таки не стал бы выбрасывать «предмет для беседы», поскольку предварительное чтение какого-либо отрывка на иностранном языке дает возможность реализовать это знание в речевой динамике через пересказ или обсуждение, через беседу.

Но это только в методическом плане и именно для освоения какого-либо иностранного языка, когда слушатель точно знает, что своим родным языком он владеет в совершенстве.

Без предмета для беседы или общей темы просто не о чем говорить. Без предварительного прослушивания и чтения текста тоже. Беспредметное «бла-бла-бла» на уровне «хаваю?» или «хаудуюду» – это не изучение иностранного языка, а обычная показуха.

Для практического усвоения иностранного языка нужны совершенно другие методы, я уже писал ранее о некоторых.

Преподаватель: А.П. Ходовец