Совместное знание или предварительная общая осведомленность представляет собой то же самый контекст, только глубоко спрятанный, для которого требуется минимум слов. Все слова свернуты очень плотно в предварительное знание ситуации.

Кто-то говорит: «Уже шесть часов». Если этот некто сообщает такую информацию кому-то, кто понимает смысл такой фразы, то и реагирует соответственно, например, «Да, уже пора».

Если мы случайно подслушали такой речевой обмен, то вряд ли поймем смысл ситуации, поскольку в ней может быть все что угодно, например, муж купил билеты в театр на 7 вечера, а жена до сих пор не торопится, или два любителя футбола спешат к себе по домам, чтобы скорее включить телевизор и не пропустить матч своей любимой команды или что-то еще.

Как говорил один из персонажей из «Алисы в стране чудес», каждое слово имеет только тот смысл, который мы в него вкладываем.

Я к чему все это говорю? Дело в том, что большинство учебников иностранного языка содержит в себе кучу самых расхожих фраз и слов, которые мало что дают слушателю из-за отсутствия этого так называемого «shared knowledge».

Конечно, имеются хорошие учебники, например «Практический курс китайского языка» под редакцией А. Ф. Кондрашевского, в которых даются довольно толковые ситуативные задания, но эти ситуации в основном знакомы и интересны для студента, вряд ли они «греют» другие категории слушателей, например, летчиков или диспетчеров.

Кстати, летчики и диспетчеры чаще всего изучают английский язык, в учебниках которого тоже много расхожих фраза типа вышеприведенных «It’s six o’clock» и «It’s time to go», вроде бы и надо их учить, только скучно, поскольку они оторваны от контекста и не всегда понятно, зачем их запоминать.

С другой стороны, невозможно приобрести моторные навыки и развить речевую динамику иностранного языка без тщательной тренировки, запоминания и повторения множества таких стереотипных фраз.

Тут методические установки вступают в противоречие с содержательной стороной предлагаемых текстов в учебнике, теперь очень модно использовать английское слово «контент», которое, вообще-то означает то же самое, что и русское слово «содержание».

Я тоже грешен, использую английский термин «shared knowledge» вместо русского «совместное знание», но дословный перевод этого «shared knowledge» означает «поделенное знание», «разделенное знание», «предварительное общее знание обоих участников данного речевого обмена».

Самым идеальным носителем этого «shared knowledge» была бы, конечно, совместно прочитанная книга, которую можно было бы пересказывать или обсуждать, но к сожалению, в настоящее время не так много любителей читать книги не только на иностранном, но и на родном языке.

Вот такие мои соображения по поводу «shared knowledge».

Лингвист: А.П. Ходовец

Чтобы что-то собрать, надо сначала разобрать по элементам, это расхожее утверждение опровергается современными курсами иностранного языка, так как на этих курсах я ни разу ничего не слышал о морфологии и синтаксисе.

Хотя для некоторых языков, скажем, китайского, морфологический разбор не имеет смысла, поскольку там любая смысловая единица представляет собой и фонетический слог, и слово, и одновременно морфему, для английского языка это все таки не совсем бесполезная процедура.

Морфологический разбор помогает запоминать слова гораздо быстрее и эффективнее, увидеть его основной корень, приставки, суффиксы, понять обобщенное значение морфем.

Даже при том, что английские корни зачастую представляют собой сплошной винегрет из германских, французских и латинских основ, определенная последовательность при разборе все же прослеживается.

Например, слово «unpredictable», “непредсказуемый”. В русском слове четко прослеживаются все элементы, и отрицание «не», и приставка «пред», и корень «сказ» и суффикс прилагательных «емый».

Корень эквивалентного английского слова «unpredictable» заимствован из латинского «dict» (сказать), латинской приставки «pre», но зато морфема «able» и отрицательная приставка «un» – это уже чисто свои, английские.

Я даже на занятиях с летчиками и бортпроводниками пытался вместе с ними проводить такие разборы в рамках их собственной профессиональной лексики, например «inflate» – “inflatable” (надувной), adjust – adjustable (регулируемый) и так далее, поскольку, если ты выучил основное значение какого-либо суффикса , например, «able» (способный к чему-либо), то тогда понятна и логика многих слов, включающих данную морфему.

Похоже, слушатели не очень прониклись такими разборами, так как привыкли, как они мне говорили, на уроках английского либо решать «кроссворды» либо находить соответствие между описание слова и самим словом, этот методический прием называется «matching».

Тут думать ни о чем не надо, поскольку все эти соответствия давно проставлены карандашиком предыдущими группами слушателей, при этом эффективности в запоминании нет никакой — просто нажал кнопочку или провести карандашиком змейку.

Вообще, с моей точки зрения, эта «угадай-ка» не имеет никакого отношения к преподаванию иностранного языка, более того, это пустая трата времени, поскольку не дает никакого эффекта ни в понимании, ни в запоминании.

Ладно, Бог с ним, с этим морфологическим разбором, но ведь для обретения навыка в построении своих фраз и предложений нужен обязательно синтаксический разбор, ведь без него-то уж точно никуда.

Ан нет, обходятся и без него, все силы на слепое копирование и механическое запоминание.

А зря, метод ведь очень надежный, проверенный и эффективный.
Именно эффективный, а не эффектный.

Лингвист: А.П. Ходовец

Разброс случайных фактов, допустим, языковых фактов, без включения их в какую-либо систему, лишает процесс изучения эффективности и смысла.

Сколько ни говори халва, во рту слаще не становится.

Можно много слов произносить с красивой экзотикой на любом языке, но смысл не приобретается. Навык использования тоже.

Красиво звучащие слова на любом языке без осознания их морфологической, синтаксической, логической, семантической, аналоговой, ассоциативной или иной связи остаются пустыми словами, которые к никакому делу не пришьешь.

Понятно, что любой изучаемый язык, должен быть, грубо говоря, «пришит» к какому-то делу, иначе, зачем ты его изучаешь? Ради моды и престижности?

Но мода приходит и уходит. Не хочется повторять расхожую фразу типа «а кушать хочется всегда», но что-то похожее с этим утверждением есть, то есть, какая-то базовая и постоянная потребность.

Ну, скажем, для обретения навыка выживания на воде в Австралии проводятся специальные курсы, на которых системным образом разбираются, анализируются все приемы по правильному дыханию, умению задерживать его на три -пять минут в случае нахлеста волны, все приемы на различные группы мышц для умения расслабиться и держаться на воде в течение суток, умение не паниковать и точно реагировать на любое изменение ситуации, умение правильно, быстро и экономно двигать руками и ногами с точным рехулированием дыхания и так далее.

Такая тренировка и разбор любых упражнений помогает сформировать системность, синтезировать мелкие навыки в полноценный комплекс, обеспечивающий уверенность «как рыба в воде».

Тут вроде все понятно — такой детальный анализ и синтез самых мелких моторных движений дает возможность обучиться не только правильной, экономной, быстрой и адекватной технике плавания в нормальных штатных ситуациях, но и освоить систему выживания на воде в случае внештатной экстренной ситуации.

Это борьба за жизнь и выживание.

Ну а что в отношении языка и языковых курсов?

Вообще-то, во Вьетнаме и в Китае я встречал наших русских соотечественников, которым в силу определенных обстоятельств приходилось довольно долго работать в этих странах, поэтому для адекватного соответствия данным условиям они проходили все курсы этих местных языков, это тоже был вопрос выживания, на местных курсах их тренировали точно так же по нашей классической системе с кучей упражнений на разбор, анализ, синтез предложений, с многократной муштрой на речевые образцы с лексической подстановкой, все совершенно по нашей старой советской системе с огромной эффективностью.

В результате этой «муштры» они овладели вьетнамским во Вьетнаме, и китайским в Китае, стали чувствовать себя как «рыба в воде». Как в технике плавания.
Английский вообще по боку, он там никому не нужен.

Зато знание местных языков дало им возможность расширить свой круг связей и заработать гораздо больше денег.

Но ведь учили они эти языки не по нашему принципу «чего изволите», практикуемые на местных курсах английского языка, по большому счету никому не нужному, а в реальных мотивированных условиях на выживаемость с обязательным разбором, муштрой, синтезом, повтором речевых образцов и так далее.

Результат я ощущал налицо. Очень эффективно. Это наша старая советская школа.

Лингвист: А.П. Ходовец

Один из летчиков, которого я недавно консультировал по РТС, высказался тут по поводу изучения данного предмета, мол, необходимо только тупое запоминание, более ничего. В какой-то степени я с ним согласен, поскольку фразеология радиотелефонной связи требует, действительно, зубрежки, нужно просто запоминать тот или иной фразеологизм, используемый на данном этапе полета.

Полностью избежать зубрежки невозможно, однако, процесс изучения можно облегчить, если вместо «тупого» механического запоминания попытаться использовать различные аналоговые и ассоциативные связи.

При этом я имею в виду вовсе не искусственные мнемонические приемы, использующие случайные или смешные созвучия русского и иностранного слова, хотя и это иногда
помогает. Помнится, один из моих слушателей поведал мне, что он хорошо запомнил английский глагол «apologize» (извиняться) через русское созвучие «упал – отжался». Конечно, смешное созвучие хорошо запоминается, но далеко на этом не уедешь, поскольку невозможно для каждого иностранного слова подобрать такой ассоциативный ряд.

Гораздо эффективнее просматривать все ассоциативные значения изучаемого иностранного слова через словарь и понять его внутреннюю форму и логику использования в бытовом обиходе.

Любая профессиональная терминология, включая и фразы из РТС, основана на самых простых бытовых значениях искомого слова.

Поясню примером.

Скажем, такое профессиональное сочетание как «уборка шасси» и «выпуск шасси», используемое летчиками на весьма ответственных этапах полета (взлет и посадка), реализуется через английские термины «retraction» и «extension», которые являются производными от глаголов «retract» и «extend». Есть, конечно, и синонимы для обозначения данной операции, а именно «wheels up» и «wheels down», синоним есть и для слова «landing gear» (шасси), например, «undercarriage», но дело не в них, а в логике используемых глаголов «retract» и «extend».

Как связать «уборку» с английским эквивалентом «retract», а «выпуск» с глаголом «extend»? Не только связать, но и запомнить так четко, чтобы четко понимать при общении с английским диспетчеров, что вы говорите именно то, что хотите сказать, и что точно соответствует выполняемой операции.

Без сомнения, при выполнении домашних рейсов на наших внутренних авиалиниях, общаясь на русском языке с диспетчерами, ни один пилот не спутает слово «уборка» с «выпуском», если он, конечно, не иностранец, но вот чуждые и заученные механически слова «retract» и «extend» можно и спутать, поскольку на уроках РТС предлагается «тупо» заучивать иностранные эквиваленты без прослеживания логики и ассоциативных связей.

Если в словаре по РТС в качестве единственного русского эквивалента для слова «retract» поставить глагол «убирать», а для «extend» только слово «выпускать», то ведь по ложной аналогии можно «убирать» и комнату, и посторонние предметы с прохода, а «выпускать» можно и студентов из института, и новую продукцию с завода, и заключенного из тюрьмы.

Но английский глагол «retract» никоим образом не относится ни к «уборке» комнаты, ни к «удалению» посторонних предметов. Точно так же и английский глагол «extend» никоим образом не относится ни к выпускникам, ни к заводской продукции.

В словаре к учебнику Т.А. Архаровой по РТС для глагола «retract» указан только один русский эквивалент, и именно «убирать», хотя, все-таки в скобочках помечено /шасси/. Для глагола «extend» у нее же в этом словаре стоят два эквивалента: 1) затягивать;
2) выпускать /flaps, закрылки/.

Если же потратить немного времени и чуть внимательнее ознакомиться с бытовыми значениями этих глаголов в общем словаре (не авиационном), то внутренняя логика становится очень ясной и легкой для запоминания.

Основное значение глагола RETRACT согласно бытовому словарю — это “ВТЯГИВАТЬ”, «оттягивать», «отводить назад», например, the cat retracts its claws, кошка прячет когти, она как бы «втягивает» их внутрь подушечек своих лапок, a snail can retract its horns, улитка может втянуть в себя свои рожки, спрятать , убрать их.

В этом случае становится ясной внутренняя логика, поскольку убирать шасси значит ВТЯГИВАТЬ их внутрь фюзеляжа как улитка втягивает рожки, а кошка убирает когти, втягивает их (RETRACT).

Основное значение EXTEND это «протягивать», «вытягивать», «расширять», «удлинять», «оттягивать». Значения «выпускать» нет, это уже только в авиации термин «выпуск шасси», а
логика английского EXTEND, что шасси вытягиваются из фюзеляжа, по аналогии с ногами, которые вы держали поджатыми, а потом вытянули их, удлинили пространство. А почему тогда «затягивать» (в отношении круга полетов)? Да потому что английское EXTEND еще означает и «удлинять», «расширить». В русском бытовом глагол «затягивать» чаще относится к узлам, петлям, галстукам, но к такому «затягиванию» английский глагол EXTEND не имеет никакого отношения. А вот к вашему словарному запасу имеет прямое отношение, если преподаватель говорит extend your vocabulary, то это будет означать «расширяйте ваш словарный запас».

Вот такие соображения по поводу движения от самого простого бытового значения английских глаголов к их профессиональному наполнению.

Такое движение расширяет (extends) ваш ассоциативный потенциал и освобождает от «тупого» механического запоминания и нудной зубрежки.

Лингвист: А.П. Ходовец

Сама по себе аналогия — это очень сильный и надежный способ изучения любого языка, поскольку, собственно говоря, вся отработка речевых образцов с лексической подстановкой основана на аналогах.

Если какая -то грамматическая модель задается в качестве образца для заполнения ее разными лексемами, то учащийся и выполняет все упражнения по аналогии с этим образцом.

Однако, поскольку язык не математика и в нем кроме основных факторов ФМС (фонетика-морфология-синтаксис) действует и такой фактор как УЗУС (языковой обычай), то иногда прямая аналогия может ввести в заблуждение и привести к ошибкам.

Самый простой пример — учащийся выучил такой речевой образец как «I want to V», то есть, “Я хочу + инфинитив» с частицей «to» и по аналогии с этой простой схемой строит скольку угодно правильных фраз типа «I want to play, I want to read, I want to swim» и так далее до бесконечности, но может увлечься данной аналогией и ошибочно перенести эту частицу «to» в другой речевой образец, например, «Я могу+инфинитив», то есть, «I can V», но его аналоги I cant to read, I can to play, I can to swim будут ошибочными, поскольку английский модальный глагол CAN не требует после себя частицы “to” и нужно говорить I can play, I can read, I can swim и так далее. Этого требует УЗУС, речевой обычай данного языка.

Является ли это такой уж грубой ошибкой? Я так не думаю, поскольку от нас ведь не требуется идеальное знание иностранного языка, все прекрасно понимают, что ты там говоришь, хотя, конечно, желательно бы уметь корректировать свои ошибки. Ну, скажем, узбеки или таджики не всегда корректно говорят на русском языке, но мы же их прекрасно понимаем и они нас.

Другое дело, если вы профессионально изучаете какой-то языка или вам нужна повышенная грамотность в изучаемом языке, тогда имеет смысл рассматривать не упрощенные глагольные схемы, а более индивидуализированные случаи, которые, например, приводит А.С. Хорнби в своем толковом словаре «Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English».

Тогда, действительно, его примеры на использование ненадежных или ложных аналогий могут помочь учащемуся более внимательно относиться буквально к каждому индивидуальному глаголу для совершенно корректного построения любой фразы на уровне носителя языка.

Ну, скажем, он приводит такой пример на использование ошибочной аналогии, когда учащийся услышал две фразы типа «Tell me the meaning » и «Show me the way» , то по аналогии с этими двумя фразами он может выдать третью фразу с ошибкой, например, «Please explain me the meaning» вместо правильной фразы «Please explain the meaning to me».

Или по аналогии с фразами I intend to come, I propose to come, I want to come учащийся может построить неправильную фразу I suggest to come вместо правильной I suggest that I should come.

Заметьте, что обе «неправильные» фразы будут совершенно точно поняты носителем языка, он сделает скидку на то, что вы иностранец и вам непонятен индивидуальный узус глаголов explain и suggest, первый из которых требует для себя частицы to в дательном падеже, а второй союза that и модального глагола should.

Ведь слишком хорошо это уже не очень хорошо, быть во всем правильным невозможно, хотя стремиться корректировать ошибки надо и учитывать как положительную роль аналогов для обучения, так и различные подводные камни при использовании прямой аналогии без учета индивидуальных особенностей лексем на уровне языкового обычая (УЗУСА).

Лингвист: А.П. Ходовец