Слова с подвохом

Чтобы не идти на поводу у слов с «подвохом», надо сразу выделить их для себя в каком-то списке и так и озаглавить его «Слова с подвохом».

Контекстуальное чутье, конечно, помогает понять, что сочетание «an accurate shot» означает скорее «точный выстрел» безо всякой там «аккуратности», но не все обладают таким чутьем, что можно наблюдать сплошь и рядом в переводной литературе.

Летчики, которые обладают уже реально подтвержденным 4-м уровнем ИКАО, вполне в состоянии заглянуть в одноязычный толковый словарь и найти против вокабулы «accurate» дефиницию, то есть объяснение через синоним «precise», если, конечно, они знают, что это означает «точный».

А те летчики, что не обладают реальным 4-м уровнем, а имеют только липовую бумажку от Тюменского Учебного Центра или других аналогичных центров, вполне в состоянии заглянуть в добротный англо-русский словарь и найти там точный русский эквивалент слова «accurate», он как раз и означает «точный».

Дело, наверное, не в том, что они могут или не в состоянии это сделать , просто всегда имеется соблазн найти что-то быстро, опираясь на знакомое звучание.

Или просто лень рыться в словарях.

Чтобы заставить их рыться в словарях, надо сразу выдать списком все «хитрые» слова и сделать над ними пометку «это не то, что ты думаешь». А скажешь, то что «навеяло», у тебя получится «вранье».

Список:

Accumulator (это не battery), accurate (это не neat или tidy), actual (это не current), band (это не gang), baton (это не loaf of bread), bullion (это не soup), crest (это не cross) и так далее.

Конечно, легко идти на поводу таких слов как «crest», звучит как «крест», ну, вроде так и должно быть, но какие то сочетания, например, “crestfallen”, заставляют искать мотивацию, при чем здесь «упавший крест»? Или «упавший с креста»? Чушь.

А ведь на слове есть пометка «вранье». Тогда ройся в словаре и находи русский эквивалент слова «crest», что означает 1) гребешок, хохолок (птицы); 2) грива, холка; 3) гребень (шлема); 4) гребень (волны, горы); 5) конек (крыши); 6) технический термин «пик нагрузки» и так далее.

Никакого намека на «крест», который на английском выражается через слово «cross».

Если летчик или диспетчер увидит пометку «вранье», «не то», то, возможно, заглянет в словарь. Тогда, кстати, ему будет понятна мотивация сочетания «crestfallen», “упавший с гребня волны”, «упавший с пика славы, успеха или эмоционального подъема», поскольку в словаре четко обозначен русский эквивалент «унывающий», «впавший в депрессию» и так далее. А ведь и правда, с креста не падают, его всю жизнь несут. А с гребня славы можно запросто упасть, тогда впадаешь в уныние, «crestfallen».

Такие вот соображения по поводу всех этих слов — аккумулятор? (нет, вранье), аккуратный (нет, не то), актуальный? (нет, ищи в словаре).

Мне кажется, только с помощью таких пометок можно заставить слушателя или курсанта искать точное значение «хитрого» слова.

Лингвист: А.П. Ходовец

Со славянскими корнями, вроде бы, все понятно, мы там находим общее, а вот как быть с другими языками?

Доморощенный психолог на нашем факультете объяснял нам, что способность к изучению языков определяется памятью к запоминанию совершенно бессмысленных сочетаний типа бур, мур, кар, зар, тар, тип и так далее, но механическая или фотографическая память без осмысления всех этих бур, мур просто деградирует, ничего не развивая.

Память нужна не для фотографирования, а для осмысления. Для включения в процесс речевой динамики.

Самая эффективная память — это даже не аналоговая, а ассоциативная.

При изучении абсолютно чужого языка, никак не связанного со славянскими корнями, например, английского или китайского, опереться на знакомые созвучия уже невозможно, можно только искать знакомые ходы в ассоциативном лабиринте.

Допустим, немец, который начинает изучать английский язык, может найти некое созвучие в корневых основах типа fare (оплата за проезд) и немецким fahren (проезжать), niesen и sneeze (чихать), machen и make (делать), essen и eat (есть, питаться), trinken и drink (пить), graben (копать) и grave (могила), но таких сходных по звучанию слов, на самом деле, не так много.

Немецкий язык сохранил свою идентичность при максимальной обратимости родных корней, а вот английский запустил в себя кучу латинских, французских, скандинавских основ, превратив все в сплошной винегрет.

Тем не менее, при всей лексической запутанности и туманности происхождения корневых основ можно найти аналоговые и ассоциативные ряды, осмысливая их через древние корни.

Допустим, в английском языке можно найти такие ряды, в котором основной корень имеет очень туманное латинское происхождение, но аналоговый ряд сохраняется.

Например, ряд таких глаголов как EXTEND, INTEND, ATTEND, PRETEND и других аналогов.

Общий заимствованный из латинского языка корень TEND, конечно, затуманен по своему значению, из него трудно вывести обоснованность образований EXTEND, INTEND, ATTEND, PRETEND и других, но повторяемость звуков уже кое-что дает.

В современном итальянском языке этот корень TEND сохранился во многих словах, например, в глаголе TENDERE, основное значение «тянуть, вытягивать, протягивать», поэтому английские слова хоть как-то можно мотивировать, например, EXTEND, как «расширять, вытягивать наружу», ATTEND как «притягивать, присматривать », PRETEND как предварительно тянуть одеяло на себя, претендовать на что-то, притворяться.

Довольно сложная ассоциативная связь, но все таки, не совсем механическая, а хоть как-то осмысленная.
Что и требуется при изучении любого языка — не механическое запоминание, а системное осмысление.

Лингвист: А.П. Ходовец

Общие славянские корни разбегаются в разные стороны и приобретают в каждом конкретном языке свои совершенно индивидуальные значения. Форма слова и его звучание очень часто совпадает с русским словом, но русское слово несет в себе другой смысл. При этом можно попытаться понять, почему сходный корень другого славянского языка приобрел свое значение.

Например, сербское слово «безбедност» и польское слово «беспечность» означают одно и то же, что выражается английским словом «safety», а в русском это «безопасность». В русском языке «безбедно» означает достаток, а «беспечность» – отсутствие осторожности.

Хотя, если внимательно проанализировать корневой состав указанных слов, то формирование других значений вполне мотивировано в славянских языках, поскольку бедность имеет корень «бед», он имеется в слове «беда», а отсутствие возможной «беды» – это и есть «безопасность», которая эквивалентна сербскому «безбедност». То же самое и в отношении польского слова, в котором имеется корень «пек», «печ», которые реализуются в русском через слова «печься о ком-то», «опекать». А отсутствие необходимости кого-то опекать как раз указывает на состояние «безопасности».

Зачастую сходные по звучанию слова вызывают невольный смех, поэтому пишу следующее сербское слово латиницей – «ponos», которое ассоциируется у нас с расстройством желудка, но сербское слово имеет ударение на первом слоге и общий для нас корень «нес» от слова «нести», поскольку значение его «гордость», «чувство собственного достоинства», сходного с английским «dignity». Вполне мотивированный выбор корня – «нести себя с прямой осанкой», подавать себя с достоинством.

А расстройство желудка реализуется в сербском языке через слово «пролив», ударение, кстати, тоже на первом слоге. Корень «лив» тоже вполне обоснован, в русском «проливе» льется вода между берегами, а в сербском то же самое, что в польском слове «бегунка» (диарея), от слова «бежать» с корнем «бег», «беж». Английское «the runs» совпадает с внутренней формой польского слова.

Такие слова иногда называют «ложными друзьями переводчика», хотя, думается, надо бы было сочетание «ленивого переводчика», поскольку только непрофессиональный переводчик не проверяет по словарю все значения, а идет на поводу любого сходного звучания.

Слова с общими корнями дает стимул для поиска мотивированности, ведь такие слова, как «огледало» (зеркало), «прозор» (окно), «стан» (квартира) со славянскими корнями логически вполне обоснованы — в зеркало мы глядим, через окно что-то обозреваем, имеем обзор, а в стане мы обитаем.

Слова с родственными корнями, но отличные по своему значению хорошо тренируют не только аналоговую, но и ассоциативную память, поскольку поиск обоснованности и мотивации в использовании корня заставляет рыться во всяких словарях и справочниках, находить новые оттенки и коннотации.

Даже просто заимствованные из разных языков слова стимулируют поиск их мотивированности, например, турецких слов типа «дугме» (кнопка), «ада» (островок), «бадава» (бесплатно, на халяву), французских «фотела» (кресло), «орман» (шкаф), английских «браун» (коричневый) и других.

Само осознание того, что не все очевидно, как кажется, уже вырабатывает серьезный подход к анализу родственных и неродственных корней, к поиску мотивированности их связей, случайности или обоснованности в их использовании.

Так что такие слова лучше называть «надежными друзьями» любого переводчика или просто лингвиста.

Лингвист: А.П. Ходовец

Данное выражение можно понимать по разному. Дословно — фамильярность порождает презрение. Или питает презрение. А может быть, даже не фамильярность, а что-то другое, например, слишком близкое знакомство с кем-то или чем-то. Словарь трактует это как “чем ближе знаешь, тем меньше почитаешь”.

Слишком привычные сочетания порождают самоуверенность или даже презрение. А ведь граница между словами очень зыбкая, ведь даже «презирать» замени на «призирать», и у вас будет противоположный смысл, не отвергать, а наоборот, присматривать, оберегать.

Корень-то один, он подразумевает «зрение», но играет в словах по-разному, например, в слове «прозрение».

Корни родственных языков часто имеют общее звучание, а иногда даже сходятся по значению, но полностью полагаться на такое сходство не стоит.

Такие слова в литературе часто называют «ложными друзьями переводчика» или «мнимыми помощниками переводчика», хотя, я думаю, не только для переводчика, но и для любого учащегося такие слова могут быть ненадежными помощниками.

Хорошо, когда учащийся начинает изучать совершенно неродственный для него язык, например, английский с нуля, с чистого листа, когда на известный ему лексический состав опереться трудно, а можно только полагаться на свое знание общих логико-грамматических категорий. Да и то, так называемые «интернациональные» слова могут подложить ему «свинью».

А вот если начинаешь иметь дело со славянскими языками — болгарским, чешским, сербо-хорватским и другими, то тут может возникнуть чувство самоуверенности — а что тут учить, ведь очень много сходного, стоит только на это опереться и ты все выучишь.

Академик Марр утверждал, что язык — это наднациональное явление, за что товарищ Сталин его жестко раскритиковал, поскольку считал, что только родной язык определяет твой образ мышления. Не знаю, кто из них прав, но то, что твой родной язык закрепляется в тебе чуть ли не уровне рефлексов, это точно.

Вот вроде и выучил я, что сербское «направо» в пространственном отношении означает то, что для нас «прямо», но инстинктивно хочется идти вправо, to the right. Работают рефлексы — точно так же, как у пилотов самолета, которые переучиваются на вертолетчиков — там, где ручку надо сбрасывать вниз, они инстинктивно тянут ее на себя.

Привычка — вторая натура. Familiarity breeds contempt означает не только человеческие отношения, но и подход к изучению любого нового дела, будь то освоение вертолета или нового языка.

Нет ничего очевидного, даже если тебе кажется, что все знакомо. В этом смысле «ложные друзья переводчика» на самом деле являются очень надежными друзьями добросовестного переводчика, который заранее учитывает все подводные камни и к любому языку, даже родственному, подходит так, как будто к совершенно новому и незнакомому.

Любая деталь, даже самая мелкая, является индивидуальной, которую не всегда удается вписать в стандарт.

Помнится, пришлось во время работы в компании «Ютэйр» провести один курс технического английского языка для авиатехников, в качестве материалов мы брали инструкции по техобслуживанию Боинга, так вот при чтении спецификаций по двигателям один из техников, прочитав описание про правый двигатель, тут же начинал выкрикивать на весь класс что-то вроде: «Да что тут левый, оно и так понятно, все одинаково».

Хотя, при внимательном чтении видны индивидуальные отличия, именно этому нас с авиатехниками учили во Франции — каждый отдельный агрегат имеет сою историю, свои индивидуальные отличия, левый двигатель не всегда является зеркальным отражением правого несмотря на стандартное исполнение, поскольку разная наработка по часам, разные степени износа, разные мелкие модификации создают свои отличия, что отражено в индивидуальных спецификациях.

Так же и родственный язык.

А это нахрапистое «а, и так все понятно, чего тут талдычить» как раз и отражает сущность выражения «familiarity breeds contempt».

Лингвист: А.П. Ходовец

Только полное понимание видо-временных отношений, отражаемых в различных формах глагола позволяет освоить изучаемый язык на системном уровне.

В отличие от европейских языков в некоторых восточных языках, например, в китайском и вьетнамском нет никаких изменений в формах глаголов, но различные так называемые грамматические частицы или строевые слова все равно компенсируют эти формы и создают собой систему видо-временных отношений, которые можно соотнести с различными европейскими.

Например, действие в текущем моменте, выраженное через ИНГовые формы глагола в английском типа I am playing (Present Continuous) или испанским герундием -АНДО (estoy jugando) заменяется грамматическими частицами ZAI в китайском и DANG во вьетнамском, эти частицы стоят перед неизменяемой нулевой формой глагола и показывают, что действие имеет длительный характер и происходит именно в данный текущий момент.

Странным образом и в японском языке даже по звучанию форма для текущего момента типа ЁНДЭ имас (читаю сейчас, I am reading now) совпадает с испанским, хотя между ними нет никакой связи, чистое совпадение.

В русском языке формы глаголов, как правило, не отражают разницы между так называемым текущим моментом в виде Present Continuous и обычным Present indefinite, однако, имеется ряд глаголов, где эта разница отражена, например, летать – лететь, ходить – идти, бегать – бежать, плавать – плыть, возить – везти и так далее.

Ты летаешь в Москву? (вообще) Ты летишь в Москву? (сейчас или в ближайшее время) Ты бегаешь по утрам? (Вообще) Куда ты бежишь? (сейчас)

Хотя по большей части русские глаголы в своей форме не отражают эти отношения, нужно определяться по контексту, Ты работаешь? (Ты не на пенсии?) Ты работаешь над книгой? (В текущий момент)

Вспомогательные слова в русском языке типа “сейчас” или “обычно” определяют иногда полный смысл. В английском они вообще не нужны, поскольку ING уже указывает на текущий момент, а DO/Does обычное действие.

Видо-временные отношения универсальны и могут быть проанализированы с точки зрения ТИПОЛОГИИ.

Какой бы язык вы не изучали, для входа в систему необходимо понять и проработать все возможные варианты выражения видо-временных отношений через ограниченное количество глаголов.

Для системного знания совсем не надо изучать уйму слов, но выученные 360 — 400 грамматических (строевых) слов плюс пятьсот бытовых лексем надо тщательно «прокрутить» в интенсивном тренировочном процессе так, чтобы они выросли в автоматически воспроизводимую базу.

С помощью этой базы учащийся самостоятельно сможет реализовать свое речевое намерение (строить любые нужные ему фразы и предложения) согласно устойчивым речевым образцам и интерактивным схемам.

Понятное дело, это еще не будет знание языка в совершенстве, будет ощущаться нехватка слов, но если система уже заложена, то дальнейшее наращивание словарного запаса — это дело наживное, которое зависит только от самого учащегося.

А вот систему лучше осваивать с помощью преподавателя — тренера .

Можно, конечно, и самостоятельно, но на самостоятельный вход в в систему уйдет больше времени и сил.

Среди многочисленных интернет-курсов, которые я просматривал, очень много пустой болтовни, ориентирующей слушателей на простое копирование банальных фраз, но очень мало таких, что подают язык в системе. Относительно вьетнамского языка — я нашел только один осмысленный системный курс, составленный немцами, он называется «Vietnamesisch ohne Muehe = Вьетнамский без труда», хотя труд там все-таки нужен, название для рекламы, но такой труд пригождается в дальнейшей практике, ощутил это на себе, когда отдыхал был во Вьетнаме и беседовал с местными жителями, а относительно китайского — это системный курс от английского издательства «Doring», тоже очень помог мне в Китае.

В этих курсах немного слов (300 строевых + 600 лексических), но четко представлена система и самые нужные речевые образцы.

В них явное типологическое единство, очень полезные курсы, никакой болтовни, все только по делу.

Лингвист: А.П. Ходовец