Самое интенсивное усвоение родного языка приходится на возраст в промежутке от двух до пяти лет. Огромный поток информации осваивается детьми через их приспособление незнакомых слов к уже известным им функциям.

Дети не терпят незнакомых терминов, они тут же пытаются перевести их на простой язык. Спроси ребенка — что такое «функция»? – он только недоуменно посмотрит на тебя, а спроси его по-другому: Для чего это? Как это работает? – он тут же включится в объяснения.

Взрослые любят щеголять терминами, а ребенок нет, ему хочется, чтобы все было понятно.

В предыдущей статье «Дебри перевода» я уже приводил примеры на приспособление терминов к понятным словам, например, фонендоскоп для ребенка — это «слушалка», лопатка превращается в «копатку» и тому подобное. У Корнея Ивановича Чуковского в его статье «От двух до пяти» приводится множество примеров на такое приспособление слов к понятным для детей функциям.

Чаще всего дети приспосабливают известные им глаголы — ведь им понятно, что такое «копать», «слушать» и т. п.

Многие знакомые мне переводчики пренебрегают таким копанием в терминах и просто по словарю находят соответствие незнакомого им слова через такое же непонятное им слово на родном языке, то есть, работают по принципу машинного перевода через подбор дескрипторов и аскрипторов. Дескриптор описывает окружение данного термина, а аскриптор приписывает эквивалент к данному слову.

Ребенок все эти дескрипторы и аскрипторы усваивает через свою практическую деятельность, он в буквальном смысле «копается в них» как в песочнице со своей «копаткой».

Вся его речедеятельность основана на практике, а не на академических описаниях.

Все эти «дескрипторы» он буквально держит в руках, они рядом, они не в словаре. Ведерки, формочки, грабельки, детский грузовик, самосвал, совочки и так далее. Все под рукой. Все их функции он осваивает на практике через простые глаголы (копать, насыпать, трамбовать, переворачивать, расставлять и т. п.).

Вот ребенок приболел, тетя-врач приставляет к его спинке трубочку, слушает его дыхание. Что это за трубочка? Ну, конечно, «слушалка», ведь в этом же функция данного предмета. Потом, возможно намного позже ребенок и усвоит правильный аскриптор для своей «слушалки» в виде «фонендоскопа», но пока ему совсем не нужен этот мудреный термин, к тому же трудный для выговаривания. Для него гораздо важнее понимание функции, а не запоминание терминов.

Как? Для чего? Как это работает?

Вот именно такие вопросы должны интересовать и взрослых дяденек и тетенек- переводчиков, а не подстановка терминов через бездарный словарь какого-нибудь «Гугля».

А иначе попадешь впросак.

Тут недавно мою жену по телефону спрашивал ее бывший сослуживец как пишется слово «впросак», поскольку в «Гугле» было приведено раздельное написание «в» и «просак». Жена у меня по образованию филолог и преподаватель русского языка, она тут и начала ему объяснять, что давным-давно в обиходе у архангельских рыбаков были слова «сак» (сачок) и «просак» (дальняя глухая сеть), что если рыба попадала в сак, то еще можно ей было выбраться, а если в «просак», то все, попалась, но исходного значения никто не помнит, поэтому данное сочетание давно превратилось в устойчивое наречие «впросак», которое всегда пишется только слитно. В «Гугле» сидят двоечники, а может быть, дети, которые осваивают русский язык через внутренние образы слова, что для них, конечно интересно, а для взрослых уже не очень.

Вот такие дела.

Лингвист: А.П. Ходовец

В дебрях перевода (Lost in translation)

Был такой фильм, если помните. Известный американский актер приехал в Японию рекламировать какой-то сорт виски и ему пришлось воспринимать все инструкции японского режиссера-постановщика через молодую переводчицу, которая давала настолько противоречивые указания, что актер ничего не мог понять, он потерялся в дебрях перевода (lost in translation).

То ли переводчица абсолютно не понимала замысла режиссера, то ли у режиссера не хватало адекватных слов,
эффект был смехотворный.

Мне это напомнило известный рубаи Омара Хайяма:

Власть бестолковую подальше обходи:
«Немедля сделай, мол, но делать погоди! »
Попало, как в капкан, в его запрет и волю
Все человечество: «Склонись! Не упади!»

Я бы переделал первую строчку на “Инструктора безмозглого подальше обходи”, у которого
” делай” означает “не делай”, “не падай” значит “падай” и так далее. Сплошной бред. Но я встречал и таких инструкторов.

То же самое и в переводе. Хоть в обычном житейском, хоть в специализированном техническом.

В 2010 мне довелось работать техническим переводчиком в Тюменском Авиационном Учебном Центре для группы иностранных пилотов и техников, обучавшихся на наши типы вертолетов, и я столкнулся с молодыми переводчиками, преимущественно женского пола, которые не имели никакого понятия в технике, опираясь только на пустые слова (термины).

Причем они так наивно и свято верили в эти термины, что сухарь у них ассоциировался с сухим хлебом, сальник с чем-то жирным, а штуцер вообще с чем-то прямым и конусным (английское слово duct они переводили как штуцер).

Точно как наивные чукотские девушки.

Когда летчики объясняли им, что сухарь означает вставку между вращающимися частями механизма для предотвращения вибрации и трения, что сальник фактически является уплотнением в трубопроводных частях для предотвращения утечки, что штуцер — это патрубок или переходник между трубами, то для них все это был пустой звук.

Когда одной из них летчики объясняли: «Эммочка, газотурбинный тракт (duct) — это отнюдь не то, что штуцер», Эммочка упорно настаивала на своем, поскольку свято верила в термины, нисколько не разбираясь в самой технике.

Дошло до того, что иностранные слушатели просто выгнали Эммочку со своих лекций, заявив директору учебного центра, что она некомпетентна, они ее не понимают.

Эммочка побежала жаловаться директору на плохое знание английского своих слушателей, но это чушь, поскольку слушатели были прекрасно подготовлены и в своем вопросе по технической сути, и в лингвистической части. Это была техническая элита.

Я по своему опыту технического переводчика (20 лет) прекрасно помню, что всегда нужно предварительное ознакомление с предметом разговора по его технической сути на русском языке, и поэтому в любой отрасли, где я работал – хоть в нефтяной, хоть в энергетике, хоть в машиностроении, хоть в авиации — всегда знакомился с учебниками и инструкциями для полного понимания самой темы, самой технической сути. В термины упираться бессмысленно, слова пустыми словами не переведешь. Без терминов, конечно, не обойдешься, лопату надо назвать лопатой, но если дети даже назовут ее “копалкой”, а фонендоскоп “слушалкой”, то я соглашусь с ними, поскольку они понимают функцию данных предметов и терминов, это самое главное – понимание. Назови хоть горшком, только знай, что с ним делать.

Как шутят лингвисты «без темы нет ремы, без тямы сплошные канавы и ямы».

Лингвист: А.П. Ходовец

Команда или совет?

Успешное изучение какого-либо языка зависит еще и от того, в каком стиле ведется преподавание — в командном или рекомендательном, а также настроенность самих слушателей на тот или иной стиль, то есть, к чему привыкли слушатели в своей профессиональной практике — к командам или рекомендациям.

Язык формализует эти два стиля в виде разных глагольных наклонений — повелительном, изъявительном, сослагательном. Учебники по классическому языкознанию выделяют гораздо больше наклонений (более двух десятков), но для практики вполне хватает указанных трех.

На английском «наклонение» выражается через слово «mode», которое также означает «режим», «конфигурация», «способ». Летчики, у которых я вел авиационный английский, прекрасно понимают, что такое «взлетная конфигурация», «посадочная конфигурация», «взлетный режим» и тому подобное, но ведь имеются и реальные «речевые конфигурации», «речевые режимы», которые по-английски можно выразить сочетанием «speech modes».

Информация на любом языке подается и воспринимается через вот эти «речевые режимы», «речевые конфигурации».

Из практики преподавания знаю, что любые грамматические термины воспринимаются не очень хорошо, и не только летчиками, а любыми слушателями, поэтому термин «наклонение» звучит для многих также невнятно, как и всякие там «склонения», «спряжения», «залоги» и тому подобное.

В этом смысле и придуманный мной термин «речевой режим» тоже ничего не прояснит, если не дать к нему подробной интерпретации.

Правильнее было бы «речевой режим» назвать «глагольным режимом» (verbal mode), поскольку грамматические наклонения реализуются через разные формы ГЛАГОЛА.

Кстати, моя авторская методика преподавания основана только на глаголах и активной тренировке через речевые образцы и интерактивные схемы, которые постоянно «прокручивают» заранее выученные глаголы через различные «речевые режимы».

Адекватное восприятие различных речевых (глагольных) конфигураций и умение ими активно пользоваться в речевом обороте определяет собой лингвистическую компетенцию учащегося.

Настройка «внутреннего уха» производится через постоянную тренировку.

Если даже после тренировки ухо данного слушателя воспринимает в любом глаголе только «командный режим», то это значит, что он ничему не научился.

Если слушатель любую глагольную информацию принимает за «чистую монету» в виде изъявительного наклонения («фактический режим»), но не воспринимает условный или сослагательный режим, то это тоже неполноценное обучение.

Очень часто бывает так, что самая ценная информация подается не через командный, а рекомендательный режим в виде советов или иносказаний, без нравоучений и назидательности.

Лингвист: А.П. Ходовец

Воображение

Очень важное свойство человеческого мозга для обучения чему-то новому. У знаменитого психолога Выготского много полезных соображений относительно этого свойства. Хотя можно и без помощи Выготского самому определить, что такое «воображение». Русское слово «образ», английское «image» (imagination) уже говорят сами за себя — это умение в своей деятельности оперировать и комбинировать образами, которые вначале представляют собой «слепки» с действительности, но по мере обогащения опыта начинают жить своей жизнью.

Воображение свойственно каждому нормальному человеку, не обязательно гениальному в каком-то виде творчества.

Воображение — это не пустые грезы и фантазии, а синтезированное умение пользоваться всем накопленным арсеналом памяти для построения аналогов, ассоциативных рядов, логических выводов, творческих решений.

Если современная система образования представляет собой «конвейер», нацеленный на свойство человека только воспроизводить и запоминать «слепки», которые никак не «играют» (не взаимодействую) между собой для продвижения вперед, то это тупик для учащихся.

Именно поэтому я посвятил несколько статей «теории игр» и ее реальному использованию в практике преподавания или самостоятельного обучения.

Игровые формы обучения развивают воображение, поскольку в них входит и простая имитация (слепок с действительности), воспроизведение имитированной ситуации, комбинирование ситуаций для своих выводов, постоянное обогащение опыта, который развивает интуицию и умение предсказывать даже внештатную ситуацию.

Постоянная тренировка на тренажере для летчика — это не только простая имитация полета, но и комбинирование ситуаций, закрепление которых в реальных полетах ведет к обострению чутья и повышению профессионализма.

Воображение позволяет использовать системные знания для решения конкретной ситуации. Я тут вспоминаю последний случай с нашим летчиком, который умело выполнил аварийную посадку самолета в Доминикане, хотя по его признанию он не очень хорошо усвоил этот аспект в учебе. Однако, на основе имеющихся знаний он реконструировал в памяти этот пробел, системные знания помогли выполнить все согласно процедуре.

Лингвистика, а в частности иностранные языки, не являются для летчиков профилирующим предметом, но и для их освоения нужна та же системная процедура, начиная с имитации и продолжая процесс в виде постоянного комбинирования ситуаций на основе аналогов, ассоциативных рядов и логико-грамматических категорий.

Игровые и сказочные элементы в процессе обучения не являются чем-то «детским» и несерьезным, как считают некоторые, но наоборот, развивают воображение и превращают обучение в творческий процесс, который интересен не только в предвкушении «конечного» результата в виде заветного сертификата, но и сам по себе.

Заметили, как играют дети? А ведь их воображение гораздо беднее, чем у взрослого человека, поскольку у них меньше жизненного опыта, меньше «закрепленных» образов. Однако, играют они самозабвенно.

Лингвист: А.П. Ходовец

Игра «Глагол — Объект»

Я уже писал о том, что игры можно распространять на любые виды деятельности, в том числе и на лингвистику.

Некоторые игровые элементы я использовал им в своей практике преподавания английского языка для авиаторов.

Иногда игры я придумывал сам, в частности, игру на соответствие профессиональных глаголов тем или иным видам объектов.

Для этой игры и использовал классическую трехзвенную формулу NVO, то есть, Деятель+ Действие с переходным глаголом + Объект (Прямое дополнение в винительном падеже).

Сия схема изучается еще в 5-ом классе средней школы на уроках русского языка и методистами доказано, что если учащийся не поймет и не сможет в дальнейшем строить предложения по этой простейшей схеме из трех элементов, то вряд ли он будет способен освоить какой-либо иностранный язык.

Интересно, что мне в моей практике попадались такие слушатели, которые не могли связать даже два слова, что уж там говорить о трехзвенной или пятизвенной схеме, но такие непробиваемые ребята все таки редкость, больше понимающих слушателей.

Еще было важно выбрать такой контингент слушателей, который был бы способен воспринимать и принимать игровые формы обучения, например, для летчиков «полтинников» это было бесполезно, с их стороны сплошной скепсис: «А, игра с помощью карточек, это что, как в покер рубиться?».

Зато молодые бортпроводники и бортпроводницы, новый набор буквально со школьной скамьи, с энтузиазмом включились в игру, им дух соревновательности был не чужд.

Игра простая как три рубля. Делишь участников на две группы, например, «красные» и «зеленые», одной группе выдаешь карточки с объектами, другой группе карточки с переходными глаголами, потом можно их чередовать.

Группа с объектами крутит карточки в барабане, выбирает наугад одну карточку, не показывая ее другой группе. Другая группа с глаголами может не выбирать свои карточки, а пользуясь всеми имеющимися, задать два вопроса по типу «Могу ли я выполнить данное действие в отношении вашего объекта?». Если угадываешь, твоей группе зачисляется очко, если нет, то другой группе.

Карточки с объектами и глаголами я составлял на основе перечня их профессиональной лексики, единственная трудность — выбирать из перечня только те глаголы, действие которых охватывает собой только ограниченный ряд объектов, не все подряд. Сразу пришлось выбросить из игры такие глаголы как «use» (использовать) или «check» (проверять), поскольку они имеют слишком широкое значение, ведь «использовать» можно практически все что угодно, «проверять» тоже.

Зато, например, такие глаголы как «inflate», «adjust», «fasten», «read», «announce» и ряд других конкретно привязаны только к ограниченному перечню объектов.

Возьмем глагол «inflate» (надувать, накачивать) — он привязан только к ряду герметичных объектов (спасательный жилет, надувной трап, воздушный шарик, шины автомобиля, медицинская подушка) и так далее, но он не применим к другим объектам (сетка, кресло, тележка, инструкция для пассажиров, поднос) и так далее.

Поэтому, если первой группе попалась карточка с объектом «instruction card», а второй группе надо задать вопрос «могу ли сделать что-то с этим объектом?» и они выберут глагол «inflate» в виде вопроса «Can we inflate it?», то, ясное дело, первая группа даст отрицательной ответ, а если второй вопрос будет оформлен в виде «Can we read it?», то положительный ответ.

При угадывании с первого раза даешь два очка, со второго раза — одно очко, если промазал – два очка уходит к группе конкурентов.

Очки или фанты можно материализовать — я это делал в виде конфет, хороший стимул.

Игра у нас была азартная и плодотворная, поскольку за несколько часов мы выучили почти всю лексику, входящую в словарь для бортпроводников.

Так что — играйте! Это гораздо интереснее нудных лекций.

С внуками я сейчас осваиваю игру «Этикет», они увлеченно подкидывают кубик, передвигают фишки, выбирают карточки с вопросами и отвечают. Весьма продуктивно. И главное, не скучно.

Лингвист: А.П. Ходовец